Александр Арефьев

Александр Арефьев родился в 1931 году в Ленинграде. В 1944 году художник поступил в Среднюю художественную школу при Академии Художеств, где обучался вместе с Александром Трауготом, Ильей Глазуновым, Шоломом Шварцем, Владимиром Пекшевым, Марком Петровым, Родионом Гудзенко, Валентином Громовым и другими. Уже в СХШ, в том числе благодаря увлечению искусством импрессионистов, складывается круг художников-единомышленников, отрицающих нормы соцреалистической живописи. По воспоминаниям Валентина Громова: «У нас был такой переломный момент, на третьем курсе СХШ, тогда в Эрмитаже открыли третий этаж. Импрессионисты… И вот мы увидели сначала барбизонцев, Коро, а потом импрессионистов – Клода Моне, Ренуара, Дега. Это был перелом… Все равно как глаза открылись. Вот так надо смотреть, рисовать. Мы и стали так рисовать» (Алексей Яцык «Арефьевский Круг, последние импрессионисты»). К 1948 году молодые авторы сплотились в т.н. «арефьевский круг» — одно из наиболее значимых объединений художников неофициальный культуры Ленинграда.

Еще в 1946 году начался второй этап репрессий «за формализм», под которые попали учителя художников-арефьевцев Глеб Орловский и Георгий Траугот. Последний был выпускником ВХУТЕМАСа, учеником Михаила Матюшина и Аркадия Рылова, членом ленинградского Общества художников «Круг». В том же 1946 году Траугот был единственным, кто воздержался от голосования за резолюцию ЦК ВКП(б) в связи с творчество Зощенко и Ахматовой. Весной 1949 года началась открытая травля преподавателя, исследователя Николай Пунина: в апреле он был уволен из университета как «не обеспечивающий идейно-политическое воспитание студенчества», спустя 11 дней – арестован. Был обвинен в буржуазной идеологии и пропаганде «декаданса, развращенного упаднического искусства Запада и таких его представителей, как Сезанн, Ван Гог и другие»; осужден на десять лет лагерей. Идеологическому давлению и санкциям подверглись также ученики СХШ. В 1949 году за формализм отчислены Александр Арефьев и Александр Траугот; в 1950 и 1951 году исключены Валентин Громов и Владимир Шагин, а Рихард Васми ушел по собственному желанию.

В 1948 году Александр Арефьев познакомился с поэтом Роальдом Мандельштамом; в его квартире в дальнейшем собирались участники основанного на рубеже 1948-49 гг. «Ордена непродающихся (нищенствующих) живописцев». Его участниками были: Александр Арефьев, Рихард Васми, Валентин Громов, Владимир Шагин, Шолом Шварц. Название «Ордена» отражало одновременно жесткие принципы художников, отказавшихся от выставочных проектов и продаж своих картин, а также – реальную невозможность быть профессиональными художниками, зарабатывая искусством на жизнь. Так, например, Александр Арефьев работал лесорубом, а Шолом Шварц – маляром. Однако постепенно авторы отказались от бескомпромиссного игнорирования художественной жизни. Арефьев первым начал участвовать в выставках: в конце 1950-х годов прошли две его персональные выставки в квартирах у его друзей Вахтанга Кекелидзе и Кирилла Лильбока.

В 1951 году Александр Арефьев поступил в Ленинградский санитарно-гигиенический медицинский институт; спустя 5 лет был осужден за подделку медицинских рецептов на 3 года. В 1966 году он стал членом Ленинградского горкома художников. В 1970 году прошла выставка неофициального искусства в мастерской художника Владимира Овчинникова, среди участников которой были авторы «Ордена».

В 1974-1975 годах художники «арефьевского круга» участвуют в подготовке выставок ленинградского «андеграунда» в ДК им. Газа и ДК «Невский». Проект в ДК им. Газа стал значимым событием для неофициального искусства Ленинграда; после разгрома московской «Бульдозерной» выставки и уже официально одобренной выставки в парке Измайлово со стороны Партии проявились ослабления и для ленинградских художников. После переговоров, соглашения со стороны «андеграунда» на отсутствие в проекте порнографии, религиозной и антисоветской пропаганды сразу 52 автора объединились на одной площадке, среди них: Игорь Захаров-Росс, Евгений Рухин, Владимир Овчинников, Анатолий Басин, Алек Рапопорт и Александр Арефьев. Выставка в ДК «Невском» закрепила успех предыдущего проекта; среди участников числилось более 80 художников. Два ключевых события в «подпольной» жизни Ленинграда положили начала «газа-невской» культуры или «газаневщины» — направление нонконформисткой культуры Ленинграда 1970-1980-х годов. В 1975 году Александр Арефьев стал членом Товарищества экспериментальных выставок; спустя 2 года художник эмигрировал сначала в Австрию, потом во Францию, где он умер в Париже в 1978 году.

Арефьев и художники его круга были продолжателями традиции ленинградской школы живописи 1930-1940-х годов, в том числе пейзажной ленинградской школы. Уже с 1940-х годов Александр Арефьев работает над городскими пейзажами с видами Петербурга: родной город станет одним из «главных» персонажей в творчестве художника. В середине 1950-х годов создает более сотни работ на тему ленинградского быта. Безлюдные виды Петербурга Арефьева с набережными, мостами и переулками сочетались с порой неприглядными и жестокими сторонами общественной жизни. Художник творил и рассказывал о быте ленинградцев, переживших тяжелые годы войны: в коммуналках, в трамваях, на остановках, во двориках – сотни историй одного города без идеализации и цензуры поощряемого партией соцреализма. По воспоминаниям Александра Басина со слов Арефьева: «В России испокон веков было так: свободным оставалось только то, на что не обращало внимание обывательство… Когда мы были 14-16-летними мальчишками, тяжелая послевоенная жизнь отвлекала внимание взрослых от нашего развития, и поэтому мы развивались сами по себе и от себя, а возраст наш позволял быть незамеченными, серьезно на нас не смотрели. Поэтому наше великое счастье в том, что когда внимание на нас, наконец, было обращено, мы оказались уже сложившимися людьми, и те террористические и глупые меры, которые были приняты в отношении нас… только укрепили чувство правоты.» (Екатерина Андреева «Орден непродающихся живописцев и ленинградский экспрессионизм»).

«Арефьевский круг» привнес в традиции ленинградской школы живописи примитивистское начало, формальное упрощение пейзажа в сочетании с повышенным интересом к самой реальности, с экспрессионисткой эмоциональной насыщенностью, интенсивностью изображения. Связывая ленинградских авторов со стилистикой экспрессионизма, искусствовед Екатерина Андреева отмечала: «Выбирая свободу творчества, неофициальные художники поступались социальной свободой. Этот экзистенциалистский героический выбор – уже экспрессионизм». Анастасия Тимофеенко